Новости общество Россия - iCity.life Оренбург

В марте 2016 года американские официальные лица заявили, что Умар аш-Шишани, «вероятно, был убит» в результате авиаудара в Сирии. В рядах Исламского государства «Умар Чеченский» (хотя на самом деле он — гражданин Грузии) занимал целый ряд высокопоставленных постов, в том числе должность «военного министра». Это в очередной раз подчеркивает тот факт, что многие северокавказские исламисты сражаются в Сирии и пользуются определенным влиянием в Исламском государстве. В отчете Международной кризисной группы рассказывается, как исламистское восстание на Северном Кавказе было «экспортировано» в Сирию примерно в 2014 году.

Северокавказские исламисты по большей части являются выходцами из рядов чеченских сепаратистов и показали себя в ходе двух войн в Чечне. С 1999 года на их счету более 75 терактов, в том числе захват заложников в московском театре в 2002 году (130 жертв) и в школе Беслана в сентябре 2004 года (334 погибших). Ко всему этому следует добавить политические убийства и сотни нападений на сотрудников сил безопасности. В 2007 году их лидер Доку Умаров официально провозгласил формирование «Кавказского эмирата» (связан с «Аль-Каидой») на территории всех республик Северного Кавказа. В период с 2010 по 2012 год эпицентр насилия сместился в Дагестан, где инциденты стали носить практически каждодневный характер. Тем не менее, с 2014 года активность резко пошла на спад: на 46% меньше жертв в 2014 году и на 51% в 2015 году. 

От возвышения до поражения

Причина тому проста: с начала 2013 года, в преддверии зимней Олимпиады, российские спецслужбы задействовали все средства, чтобы ликвидировать исламистов на Северном Кавказе и в частности в Дагестане, перечеркнув тем самым возможность терактов. Проникновения лазутчиков, пристальный надзор за всеми средствами связи, убийства и даже отравление пищи — последствия для «Кавказского эмирата» оказались поистине катастрофическими. Все это отпугнуло боевиков, для которых действовать в регионе стало «в тысячу раз сложнее, чем в Сирии», цитируют слова одного из них в отчете. Как отмечает один источник, не исключено, что российские власти закрыли глаза на отъезд северокавказских исламистов в Сирию, думая, что избавились от них. Однако угрозы Исламского государства в адрес России заставили их изменить свое мнение.

С 2013 года борьба с радикальным исламизмом на Северном Кавказе сопровождается жесткими репрессиями против салафитов-«квиетистов». Больше всего репрессии свирепствуют в Дагестане (ваххабизм там под запретом) и Чечне (суфизм носит там статус официальной религии, но салафизм запрещен). В отчете упоминаются похищения людей, расправы и частое применение пыток. Салафитские мечети закрывают, религиозных лидеров отправляют под суд. В Дагестане ярлык террористов навешивается на всех родственников и знакомых радикальных исламистов. Как отмечается в докладе, репрессии против салафитов лишь способствуют подъему радикальных настроений и подталкивают их к агрессии. 

Большие обещания

Параллельно с этим ИГ постепенно наращивало пропаганду в отношении Северного Кавказа. 3 сентября 2014 года ДАИШ выпустило видеозапись с угрозами в адрес России. Некоторое время спустя Умар аш-Шишани назначил цену в 5 миллионов долларов за голову пророссийского президента Чечни Рамзана Кадырова. 21 июня 2015 года после целой череды внутренних конфликтов все «вилаяты» (провинции) «Кавказского эмирата» принесли присягу на верность ИГ (позднее их обозначили новой провинцией ДАИШ под названием «вилаят Кавказ»). В июле 2015 года ДАИШ запустило СМИ на русском языке Furat Mediа. В октябре 2015 года на рейсе 9268 авиакомпании Metrojet произошел взрыв, в результате которого погибли 224 человека. Ответственность взял на себя «вилаят Синай» Исламского государства.

ДАИШ умеет адаптировать свою риторику под любой профиль, чем оно и занялось на Северном Кавказе. Тем, кто не видит перспектив на будущее (в этом бедном периферическом регионе таких немало), оно сулит зарплату и семью. Угнетаемым в Дагестане и Чечне салафитам оно обещает жизнь по законам ислама. Недовольным авторитаризмом и коррупцией оно предлагает свой выстроенный по божественным заповедям режим. Подавленным Россией боевикам оно прочит «пятизвездочный джихад» (так называется одно из его пропагандистских видео) и возможность поквитаться с русскими («В Сирии чеченцы ведут собственную незавершенную войну», — утверждает активист на страницах доклада). Наконец, ИГ говорит о перспективе помочь мусульманам посредством военных или же гуманитарных действий. По данным властей, в одном только Дагестане в Сирию уехали более 1 000 человек.

Новый фронт

Для исламистов с Северного Кавказа путь в Сирию (или Ирак) проходит через Турцию, где сразу в нескольких городах имеются русскоязычные общины. Присутствуют там и лидеры чеченского исламизма вроде Мовлади Удугова (идеолог «Кавказского эмирата») и бывший вице-премьер Чечни), который в тайне живет там на протяжении многих лет. Как бы то ни было, есть там и мирно настроенные салафиты, которые эмигрировали с Северного Кавказа в 2014 году из-за давления властей и могут стать мишенью для вербовщиков ИГ.

Попав в Сирию, кавказские исламисты (они редко владеют арабским) обычно держатся вместе и воюют в одних отрядах. Группа «Джаиш аль-Мухаджирин валь аль-Ансар» («Армия иммигрантов и партизан») была сформирована Умаром аш-Шишани и насчитывала порядка тысячи бойцов до присоединения к ДАИШ в 2013 году. Часть отряда была против и вступила в ряды «Джабхат ан-Нусра» (сирийское «отделение» «Аль-Каиды») в июне 2015 года. Многие кавказцы сражаются в менее известных («Аджнад аль-Кавказ», «Ансар аш-Шам») или меньших по размеру («Джамаат», «Катибат Ахрар», «Джунуд аш-Шам») движениях.

Одни поддерживают Исламское государство, другие — «Джабхат ан-Нусра», причем случаи перебежек из одного лагеря в другой весьма часты (один боевик может неоднократно менять группу). По словам историка Стефана Манту, «в целом, появление кавказцев увеличило число бойцов повстанцев. Это сыграло на руку «Джабхат ан-Нусра» и ИГ после его формирования. Остаются действующие вне двух этих сил небольшие группы, которые сегодня испытывают все большие трудности».

Третий язык в ИГ

Из-за сложившейся у них репутации отважных бойцов прочие исламисты относятся к кавказцам (в первую очередь, чеченцам) с уважением. Хотя далеко не у всех из них имеется за плечами большой опыт, они могут быстро подняться вверх по карьерной лестнице.

«Русский — третий по распространенности иностранный язык в ИГ, русскоязычное сообщество велико, а российские исламисты (по большей части с Северного Кавказа) пользуются репутацией умелых и опытных бойцов, что позволяет им быстро стать эмирами (командирами) независимых исламистских групп или же занять посты второго-третьего эшелона в рядах ИГ», — объясняет Екатерина Сокирянская, директор проекта в Международной кризисной группе и главный автор доклада.

Умар аш-Шишани завоевал нашивки благодаря победам в иракской провинции Аль-Анбар и на востоке Сирии. Это позволило ему занять несколько высоких постов в ИГ и стать командиром спецподразделений. Ислам Атабиев по прозвищу «Абу джихад» является влиятельной фигурой в ДАИШ в сфере пропаганды и вербовки. Оба они сыграли ведущие роли в «импорте» боевиков с Северного Кавказа в Сирию.

Как отмечает Екатерина Сокирянская, в ИГ кавказцы «пользуются большой автономией в управлении русскоязычными отделениями служб безопасности, пропаганды и СМИ». Тем не менее, переоценивать их влияние тоже не стоит, полагает Стефан Манту: 

«Умар аш-Шишани был видным членом ИГ и, следовательно, играл определенную роль в принятии военных решений, в частности на севере Сирии, где долгое время служил. Входил он и в близкое окружение халифа Багдади. Тем не менее, не стоит делать из этого вывод, что кавказцы играют какую-то особую роль в принятии решений в ИГ». 

Передача навыков

Наконец, на военную тактику ИГ оказала большое влияние повстанческая война в Чечне, несмотря на определенные различия. Сражавшиеся против российских войск чеченские привыкли действовать в численном меньшинстве (около 3 тысяч мятежников против 90 тысяч солдат в ходе третьего боя за Грозный в 2000 году), небольшими мобильными отрядами. Эта тактика была взята на вооружение ИГ, хотя у того имеются более многочисленные и лучше вооруженные отряды.

В статье в CTC Sentinel эксперт Барак Барфи объясняет это следующим образом:

«Чтобы отстоять Грозный в 2000 году чеченцы вырыли траншеи и использовали сложную систему туннелей. Исламское государство построило схожие оборонительные сооружения в Мосуле и Эр-Ракке: стены и траншеи в виде концентрических кругов. Как и ИГ во время осады Аз-Зухура, чеченцы минировали все, от дверей до трупов солдат. Они установили заряды на нефтяных объектах и химических заводах».

Проблема возвращения исламистов в Россию

Стефан Маниту согласен с такой точкой зрения, однако отмечает ряд нюансов: «В военном плане ИГ вдохновлялось тактикой чеченцев во время двух войн с Россией. Однако все не сводится только к ней: ее следы хорошо видны, но ИГ приспособило ее к своим потребностям в Ираке и Сирии».

Некоторые из отправившихся в Сирию исламистов возвращаются на Северный Кавказ, чтобы устроить там теракты. Были начаты сотни процессов по обвинению в терроризме. Сейчас Россия стремится не допустить отъезда радикалов в Сирию и систематически сажает за решетку тех, кто возвращается обратно. Однако авторы доклада считают, что одних таких мер будет недостаточно. Международная кризисная группа рекомендует прекратить репрессии против салафитов (это лишь разжигает радикальный настрой), развивать ориентированные на молодежь программы, бороться с радикализмом, а также вести эффективную контрпропаганду, которая подразумевает выступления религиозных лидеров и покаявшихся радикалов.